Уххх!

Просвистело новое ядро, пробив шатер султана.

Уххх!

Пролетело еще одно.

Уххх!

И шатер рухнул, так как какое-то из них подломило опорный столб или вовсе его перебило. А вместе с упавшим шатром началось массовое бегство. Ибо шатер султана в лагере — это символ его власти. И если он пал, то значит все пропало…

Впрочем, бегство не произошло одномоментно. Так что русская пехота еще около часа бродила по лагерю разгоняя осман.

Очень хотелось броситься в погоню за Мехмедом. Но, увы, конницы у Иоанна с собой не имелось. А жаль. Очень жаль. Впрочем, не только самого султана хотелось добить, но и вообще выпустить татар… то есть гусар с сабельками, да порубить бегущих. Чем больше, тем лучше. Тут ведь в лагере тысяча, может полторы слегло. Что капля в море, по сравнению с той армией, что прибыла сюда.

Одно радовало — лагерь, а стало быть и обоз, они бросили. Значит с запасами провизии у них будут провизии. Тем более, что, продвигаясь вдоль реки, османы уже разорили все поселения. То есть, пропитания им там грабежами не раздобыть.

Кроме того, многие бежали как есть. Не у всех беглецов было оружие. Так что нестроевые потери у этой бегущей армии должны получиться очень серьезные. Даже без преследования ее. Скорее всего она, буквально за несколько дней рассосется, разбредясь по всей округе в поисках пропитания. И грабя местное население.

Беда.

Но мелкие банды, а она рассыплется именно на них, ибо так проще прокормиться, особой угрозы не представляли для местных. Ведь армия султана состояла преимущественно из азапов, то есть, крестьян — ополченцев. Которые воинами были только на словах. Ни оружия доброго, ни доспехов, ни навыков даже «при параде», а не как тут — в одних подштанниках. И обычные селяне эти банды пусть и не легко, но на вилы поднимут, в ситуации, когда нужно будет выбирать — тебе жить и твоей семье или вот этим…

Иоанн же грустно бродил на месте шатра султана и перебирал бумажки. Ему бы радоваться. Победа. Славная. Да еще вот — взял походную казну султана. Отжав «все, что нажито непосильным трудом». А ведь в январе 1477 года Патриарх уже обнес Мехмеда, забрав его казну. И не походную, а главную. И король прекрасно представлял какие трудности преодолевал султан, чтобы собрать такие крупные контингенты войск и снабдить их деньгами.

Тут-то оно понятно — самая крупная казна находилась. А ведь еще одну, поменьше, он взял в Судаке. И, без всякого сомнения, третья находилась под стенами Минас-Итиля. Плюс, возможно, у флота была своя, отдельная казна. Но там, увы, точно сказать ничего невозможно — погорели кораблики, да потонули в основной массе. А на тех, что к берегу прибило, ничего такого не обнаружили.

Как Мехмед выколачивал эти деньги Иоанн думать не хотел. Это его дело. Потому что в его руки попало серебряных акче на два с гаком миллиона флоринов. А ведь это только монетой и в походной казне. А сколько ушло на снаряжение войска? На его марш? Султан явно пытался воспользоваться моментом и поставить жирный крест на Молдавии, пока Иоанн занял. И поставил бы…

А ведь кроме армейского имущества, в виде сундуков с монетой, королю досталось и личное. Включая оружие, индивидуальные накопления, украшения и так далее. Совокупно — золотое дно. Но Иоанна это все одно не радовало. Султана-то упустил.

— И чего ты переживаешь? — спросил иеромонах Феофан, с которым король по случаю разговорился, навестив лазарет. — Ну упустил ты его. И бес с ним. Так даже лучше.

— А чем? — повел бровью Иоанн.

— Так побежит в Царьград и станет снова деньжищи тягать с народишка. Да не как обычно, а истошно топая ножками. Армия-то его вся фьюить — улетела. И денежки — тю-тю. А ты вон-он — уже на берегах Дуная. До стольного града его — рукой подать. А ежели он еще узнать, что войска его в Таврии полегли все и флот сгорел, то мню — в бесовской лихорадке станет метаться.

— И что мне с того?

— С кого он деньги-то браться станет? С народишка. А османы-то воевали ромейцев, обещая им добрую жизнь и малые налоги. Даже с джизьей их выходило заметно меньше, чем и под ромейцами, и под латинянами. А теперь что? Обманул, выходит их султан? Налоги-то — вон какие!

— Вряд ли они серьезное восстание поднимут, — покачал головой Иоанн.

— Они и так их регулярно поднимают. А тут какой повод! Тем более, что в Царьграде после событий прошлого года магометан почти и не живет. Мехмед постарался их привлечь туда, но они не едут, многие. Та резня отпугивает. Ведь султан их не защитил. И даже не покарал виновных.

— Хм… — задумался король и пнул ногой ночной горшок султана. Чистый, кстати. Он, видимо, так им ночью и не успел воспользоваться.

Подумал несколько минут. А потом улыбнулся. Да… слова иеромонаха имели смысл. Во всяком случае на год у него точно будет передышка на юге. А значит, что? Правильно. Получиться порешать дела в Ливонии…

Глава 8

1478 года, 5 сентябрь, Сучавы

Стефан проснулся с первыми выстрелами. Сон его по понятным причинам был нервный последние дни. Поэтому, звуки боя подняли его лучше всякой иной побудки. Тем более, что спал он, в ожидании штурма, чутко и не снимая доспехов.

Все его люди, что также отдыхали, тоже вскочили. Из-за чего во внутреннем дворе крепости образовалась толчея и беспорядок. Когда же князь, наконец, пробился к стене и понял, что происходит, то обомлел. Там — внизу, в лагере османов, шел бой.

— Русские! — восторженно воскликнул кто-то. — Вон! Золотой лев на крови!

Стефан пригляделся. Так и есть. Хотя, сказать точно, что там за животное было сложно. Просто что-то золотое красовалось на красных сюрко воинов. Да и по логике, ежели рассуждать, никто более сюда и не мог прийти. Поэтому он срочно начал готовить своих людей к встречной вылазке, дабы поддержать нападение. Но не успел. Все развивалось слишком быстро. Рухнул шатер Мехмеда. И османы побежали, перепуганные утренним вторжением.

Так или иначе, но он и его люди выбрались из крепости, когда король Руси, уже занимался хозяйственными делами. Лазареты там навещал, да следил, чтобы трупы убирали, дабы кое-как всюду не валялись.

— Я рад тебя приветствовать в своей державе! — радостно произнес Стефан.

— И я рад тебя видеть, — мягко улыбнувшись, ответил Иоанн. — Думал, что не успею. Беспокойный у тебя сосед.

— Беспокойный, — охотно кивнул Стефан. И пригласил короля позавтракать вместе. Чем Бог послал.

Иоанна это немного напрягло. Он еще в прошлой жизни как-то заехал в гости к своему другу-приятелю в Молдавию. Так ту неделю и не просыхал. То в подвальчике у его отца сидел, то по незнакомым людям ходил, здоровался… и принимал стаканчик-другой-третий. Вся поездка как в тумане. Всю поездку он отпивался вином, отъедал мочеными арбузами, овечьей брынзой, свежими овощами да каким-то желе, похожего на студень, которое, как говорили, делали из вина. Так что желание позавтракать «чем Бог послал» из уст молдавского аристократа всколыхнуло те воспоминание, а также то состояние здоровья, что ждало нашего героя после недельного запоя…

Впрочем, не отказался. Хоть в лице и изменился…

К счастью, ожидания короля не оправдались. Винного студня на стол не поставили. И помидоров не нашли. Их еще из Нового света не привезли. Да и моченых арбузов не употребляли в те годы в силу того, что подходящих сортов этой ягоды в XV веке еще не имелось. А вот сухого вина, самой разной брынзы и овощей вывалили вагон и маленькую тележку. И разговор начался по сути только после того, как было выпито минимум по литру на лицо.

— И как дальше жить будешь? — икнув, произнес Иоанн.

— Черт его знает? — вяло произнес Стефан. — Сил сопротивляться этому мерзавцу у меня нет. Сам видишь какой толпой идет.

— Ну… — протянул король, — в ближайшие два-три года он к тебе не ездюк… ездун… ездец… тьфу ты прости Господи. Сюда он, короче, черта с два сунется в ближайшие годы.